Salazar
ок)

Salazar
а учеником быть можно?)

Salazar
[СтЕрВа]

1. Имя и возраст-Гермиона 17
2. Биография-Родилась Гермиона в обычной семье маглов.в 11 лет пришло письмо из Хогвартса,как и все дети Гермиона отправилась туда.на 1-ом курсе познакомилась с Гарри и Роном,с тех они дружат и прошли очень много испытаний вместе.Но однажды случилось несчастье:когда Гермиона приехала домой из Хогвартса её родителей убил Волдеморд.
Гермиона хорошо играет в квиддич вот только боиться записаться в комнду,на 5-ом курсе была записана в ОД против Амбридж
Гермиона очень любит читать книги!ведь книги это её хобби
3. Магические способности(не переборщите)-хорошо читать книги
4. Амуниция -?
5. Амбиции-гы...много
6. Внешность-ава ну для вас напишу Красивая девочка с золотистым цветом кожи,Ростом 180,весо в 70 кг.Телосложение :стройная,чуть чуть есть мускулы.цвет волос:шотенка или светло русая.Цвет глаз:Карие глазки.форма носа:чуть курносый.Губки:красивые и чуть тоненькие
7. Характер-Храбрая и уверенная в себе девушка.Никогда не предаст,не оставит друга в беде.Весёлая,добрая ,жизнерадостноя,добрая,милая,хорошая.Готова на всё ради друзей.И очень влюбвчивая особа)

.::Гордость Гриффиндора::.

1. Имя и возраст Виктория Карамэлла Лэстрэйндж Риддл Слизерин. 17 лет. Факультет естественно Слизерин.
2. Биография родилась в чистокровной семье , хотя отцу больше хотелось сына , девочке он тоже был рад. Мать Беллатрикс Лэстрэйндж , отец Том Реддл. С детства внушали ненависть и хладнокровность . Внушали ,что грязнокровки -ничтожество с чем Викки полностью согласна. Родилась 13 апреля ,ибо по знаку зодиака овен. В 11 лет получила письмо , хотя знала ,что волшебница с самого рождения. Пошла на косую аллею с Нарцис псой Малвой ,потому что если ее отца и мать заметят то узнают ,кто такая Виктория Карамелла Реддл . Ведь никто не знал настоящуу фамилию ее отца. Приехав в Хогвартц шляпа без промедления определила ее на Слизерин , конечно же на Слизерин! Девушка с таким отцом не могла попасть на другой факультет ибо являеться наследницей Слизерина . Ненавидит святую троицу Грэйнджэр Поттера и Уизли. На 2м курсе стала членом команды по Квидичу. Не один год в школе не жила без приключений и новых познаний. В Хоге ее считали сумошедьшей ведь из ее уст так легко вылетало имя ВоЛон-Дэ-Морт , все боялись произносить его имя но Викки незачем бояться родного отца , но она держала в тайне кем являеться. Что будет дальше с ней никто не знает...

3. Магические способности(не переборщите) Змееуст (ибо это наследственное). Анимаг-Волк. Метаморф.
4. Амуниция Метла-Молния ,ВП-из пера феникса и змеиной шкуры.
5. Амбиции Вы еще спрашиваеете? Огромные.
6. Внешность Виктория  красивая девушка с длинными черными волосами , шрам на руке ее недостаток он ее сильно портит , так что Викки носить ковты с длинными руковами , естественно знак ПС на руке ведь она РЕДДЛ!  Зеленые глаза , красивые руки ,ухоженные ногти , девушка эллегантная, аристекратичная . Ухмылка на лице. Ну ,что сделать она же слизеринка , это ей существенно. Рост: 170 , Размер ноги : 38. Грудь 4й размер . Викки этим гордиться. Не смотря на то ,что ее отец не блещет красотой сама Викки уноследовала красоту матери Беллы, черные волоы ,зеленые глаза . Вылетая Белла. Ну , стиль у нее своеобразный, джинсы ,майка ,кеды , иногда может нацепить кеды и длинную юбку с круживами . Но она очень стильная и может совместить не совместимы цвета .У Викки красивые губы ,всегда она красит их бледно розовым блеском , за ,что ее часто ругают преподователи. А так Вик очень красивая и эллегантная девушка.

7. Характер Вы еще спрашиваете? Наглая ,самовлюбленная , безсовестная девушка ,чем гордиться , для нее это положительные качества . Любит Ухмыляться . Очень  любвиобильная девушка . Влюбляеться в парней . Но если полюбит сильно то будет любить всю жизнь . Бесссовестная нахалка ,чем гордиться вся ее семья Белла и Том. ЕЕ балуют и внушают ненависть к Гарри . Хотя она без внушений его ненавидит. Любит сладкое ))).Короче наглое ,избалованное Дитя.

1. Имя и возраст
Ровена Райвенкло
2. Биография
- Леди! Леди, скорее! – тонкий, пронзительный голосок домового эльфа дрожал, а пальцы судорожно теребили рукав темно-синей мантии хозяйки. Женщина резко подняла голову, бронзовое орлиное перо отлетело в сторону, разбрызгивая темные капли чернил по наполовину исписанному пергаменту:

- Что такое, Донни? – негромкий голос казался спокойным, но прозрачная синева больших глаз потемнела от волнения. Узкая ладонь мягко легла на макушку эльфа, ощущая колотившую маленькое создание дрожь. – Тебя кто-то обидел?
- Нет, леди, пойдемте скорее… Там, в деревне, на площади… там огонь, толпа… они снова кричат, они безумны, леди… они связали ее, - бормотала крошка-служанка, давясь слезами. Женщина быстро поднялась из-за стола, сильным толчком распахнула тяжелые створки дверей, выбежала в коридор и, уже спускаясь по широкой лестнице, приказала:

- Немедленно беги за остальными! Скажи всем эльфам, пусть найдут леди Хельгу и сэра Годрика, а Салазара я сама предупрежу! Встретимся в деревне! Скорее, Донни, слезы подождут! – Ровена летела, как на крыльях, а сердце ее сжималось от ощущения неизбежности и непонятного чувства тяжелой тоски, вмиг затопившей ее сердце. – «Опять… О Мерлин, помоги нам успеть! Только не это… только бы найти его… Проклятая лестница, когда же она кончится…», - холл встретил ее знакомым прохладным полумраком. Она не стала даже спускаться вниз, в подземелья замка, потому что не чувствовала там присутствия того, кто в данный момент был нужен ей больше всех остальных.

- Нет, пожалуйста, Салазар… не надо, не делай этого, - задыхаясь, шептала она, устремляясь через двор к конюшне. Сердце колотилось так сильно, что болели ребра, а руки предательски дрожали, мешая накинуть уздечку. Забыв про седло, Ровена взлетела на спину лошади, и, безжалостно понукая, принудила ее сразу же перейти в галоп. Сначала она думала оставить лошадь на краю безаппарационной зоны, чтобы быстрее попасть в деревню, но была настолько взвинчена, что просто забыла об этом, инстинктивно доверяя обычному способу передвижения.

Она неслась по дороге быстрее пущенной стрелы, но расстояние было слишком велико, а времени… времени не было. Девушка с отчаянием слышала шелест каждой секунды, неумолимо падающей вниз, на землю, под сумасшедшее мелькание копыт, иногда оглядываясь в надежде заметить за собой знакомые силуэты догоняющих всадников… троих или одного, иначе и быть не может… Но дорога была пуста, пыль, вздыбленная безумной скачкой, медленно оседала, с равнодушной неизбежностью ложилась обратно, и Ровене казалось, что она тщетно пытается опередить ход самого Времени. Стиснув зубы, она продолжала гнать лошадь вперед, не замечая, что с боков животного начинает падать пена.

Уже въехав в деревню, она почувствовала запах гари и ощутила мрачное безмолвие, так не похожее на привычную послеобеденную сонную тишину этого места. Несмотря на июльскую жару, пальцы, до боли сжимающие уздечку, были ледяными, а предчувствие беды давило гранитной тяжестью. Она проскакала по пустым улицам, со страхом замечая, что все окна и двери домов плотно закрыты, нигде не видно ни души, никто с любопытством не выглядывал из-за занавесок, хотя отчаянный перестук копыт по булыжникам мостовой казался ей просто оглушительно громким.

Вылетев на полном скаку на городскую площадь, девушка резко натянула поводья, отчего лошадь обиженно заржала и остановилась, не понимая, что случилось с ее всегда такой спокойной и уравновешенной хозяйкой, но той впервые было не до нее. Ровена опоздала.

Почти не осознавая себя, она соскользнула на землю, и пошла вперед, туда, где еще дымились сложенные вокруг каменного столба вязанки полусгоревшего хвороста. Дым щипал глаза, а к его запаху примешивался еще и другой – страшная, отвратительно-сладкая вонь горелой плоти. Ровена не чувствовала ни горя, ни отчаяния – внутри была только гулкая холодная пустота. Ближе к костру на булыжниках лежали люди… много, больше двадцати…напоминавшие тряпичные куклы, раскинувшиеся в нелепых позах, с искаженными страхом лицами. Полы ее синей мантии скользили по мертвым телам, словно прощаясь… Узкие ступни, обутые в домашние туфельки, так и не переодетые в суматохе на сапоги для верховой езды, осторожно переступали через безвольные руки с распластанными пальцами. Взгляд Ровены был прикован к черноволосому мужчине в темно-зеленой мантии, который стоял, опустив голову, рядом с каменным столбом. Она подошла ближе, хотела коснуться его плеча, но собственная рука была чужой и непослушной.

- Салазар… - он вздрогнул и обернулся. На бледном, резко очерченном лице горели полные отчаянной ярости черные глаза, а жесткий рот сжимался сурово и непреклонно. Увидев девушку, он разжал судорожно сведенные пальцы, и черная волшебная палочка с сухим стуком упала на камни. Он резко втянул в себя воздух, шагнул к ней, прижал к пахнущей пылью и дымом мантии, зарываясь сильными пальцами в тяжелые темные волосы, небрежно стянутые узлом на затылке. Она слышала, как резко и неровно бьется его сердце… или ее? Если двое так сильно любят друг друга, то какая разница, где чье сердце?

- Ровена, ты видишь… - прошептал он. – Посмотри, что они сделали с ней, - она слегка отстранилась и замерла, увидев, что к столбу накрепко примотано веревками человеческое тело. Обугленное, почерневшее, с обгорелыми волосами, с вплавленными в черную корку плоти остатками одежды, оно было все равно слишком знакомым… Девушка чувствовала, как пустота в груди сменяется дикой болью, словно пламя костра ожило и пожирает теперь ее внутренности. Хриплый вздох сухим песком царапнул горло:

- Рила… - она хотела спросить, что же случилось, но Салазар внезапно резко встряхнул ее за плечи:

- Ты слушала этого дурака Годрика, соглашалась с ним и что вышло?! Ладно Хельга, она все время смотрит ему в рот, потому что кроме возни с цветочками и травками в саду больше ничего не может! Но ты, Ровена! Ты сильна почти так же, как он, ты умна, у тебя есть характер и воля… почему ты не поддержала меня?! Зачем мы позволили детям этих ублюдков учиться у нас?! Годрик считал, что мы обязаны помогать магглам, ты и Хельга, не покладая рук, трудились, чтобы их жизнь стала немного легче, чтобы их дети могли развить свои способности. Даже если они не обладали магической силой, вы учили их читать и понимать мир, лечили и подкармливали! Чем их родители отплатили нам?! Я был прав, когда настаивал на том, чтобы жить, не показывая им нашей магии, и учить лишь тех, в чьих жилах течет волшебная кровь. Они вообще не должны были знать о нашем существовании, эти тупые трусливые скоты! Мы могли быть почти Богами для них, а вы вместе с Годриком низвели себя до уровня их слуг, прибегающих по первому требованию! – его голос дрожал от ярости и негодования. Она чувствовала его горе, но помочь не могла. Ничем. Ровена и сама не понимала, за что можно было таким жестоким способом лишить жизни Рилу – добрую старуху-волшебницу, приютившую когда-то мальчика с шипящим именем Салазар Слизерин. Она жила за деревней, почти на краю леса, всегда безотказно помогала всем, кто обращался к ней, будь то поиск пропавшей козы или исцеление заболевшего ребенка. Это она выучила Салазара, объяснив ему азы магии, которую он потом развил до нынешнего состояния с помощью своего таланта и знаний, полученных в долгих странствиях. Недаром это место для постройки Хогвартса предложил именно он, ведь здесь прошло его детство, он знал каждый камень, каждую лесную тропинку… Слезы жгли девушке глаза, но усилием воли она заставила себя не плакать, и спросила, с трудом выговаривая слова пересохшими губами:

- За что? И почему мертвы все эти люди? – лицо Слизерина, раньше просто суровое, внезапно стало жестким и злым:

- Я приехал вчера к Риле, привез ингредиенты для зелий… она давно просила. Этот мерзавец, трактирщик, тоже был там. Он хотел купить у нее дурмана для вина, а Рила отказала, сказав, что это слишком опасно – использовать такую траву без знаний… - он говорил отрывисто и почти безразлично, словно крошил сухие корешки для очередного отвара. – Мельник обозлился и пригрозил, что расскажет всем о том, что она ведьма и собирается наслать проклятие на воду, чтобы пришла чума. Помнишь, такое было в соседней деревне?
- Но это же глупость! – Ровена выпрямилась и посмотрела ему в глаза. – Чума в Холлисби появилась от крыс, и мы быстро ее прекратили. При чем здесь Рила?
- Конечно, но столь любимые Годриком бедные неразумные магглы ничего не желают об этом знать! Мельник сказал, что или она продает ему дурман, или завтра ее сожгут по обвинению в колдовстве… Я разозлился и велел ему убираться вон, но он был слишком глуп и самоуверен – начал угрожать и мне, разошелся… Жаль было тратить заклинание на этого жирного глупца, поэтому я призвал одну из змей и приказал напугать его. Он тут же сбежал, потея от страха, и кланялся мне, обещая больше никогда не переступать порог дома Рилы. Он и не переступал… другие вытащили ее за волосы и привязали к лошади… они волоком тащили ее всю дорогу до самой площади… пинали, плевали на нее, проклинали… просто так, ведь они боялись ее, а сейчас можно было быть смелыми… против связанной старухи без волшебной палочки, - Салазар начал задыхаться, словно каждое произнесенное слово все туже затягивало петлю ярости у него на шее. – Я возвращался в Хогвартс и почувствовал запах дыма… запах горелого мяса, услышал крики… Рила кричала. Когда я прискакал на площадь, то все уже почти закончилось… - он отошел в сторону и злобно пнул сапогом труп толстого лысого человека в переднике, перемазанном мукой. – Он умер первым, а остальные – они хотели сбежать, но не успели. Перед тем, как убить их, я прочел их отвратительные, грязные мысли, увидел, что они делали с Рилой… - он резко обернулся к застывшей на месте Ровене. – И не говори мне, что они не ведали, что творят! Если бы они оказались на ее месте, то умерли бы от страха задолго до того, как начали гореть их ничтожные тела… - он внезапно замолчал, плечи под зеленой мантией поникли, словно придавленные непосильным грузом утраты.

- Ты применил Аваду? – он нахмурился и посмотрел Ровене в глаза.

- Не надо напоминать мне о том, что это заклятие является непростительным! – отрезал он. – Разве то, что они сотворили, можно простить?! Жаль, что я был в такой ярости и дал умереть им быстро, нужно было сначала как следует помучить их… чтобы они почувствовали ту боль, какую ощущала Рила… жаль, - она видела, что он действительно сожалеет об этом. Несмотря на внешнюю холодность и немногословность, Салазар хранил внутри настоящий вулкан эмоций, уж ей-то это было отлично известно. Девушка опустила голову, не зная, что сказать, как поддержать этого сурового человека в его горе, как погасить бушующую в нем ненависть… Ровена с первой встречи полюбила его, а он потом признался, что еще задолго до знакомства видел ее во сне. Долгие совместные занятия окклюменцией и легилеменцией еще больше сблизили их, поэтому она чувствовала все его эмоции, как свои. Обычно спокойная и рассудительная, Ровена сейчас почти растерялась. Гибель Рилы, горе и ярость любимого, ставшего убийцей для убийц... но ведь и она сама, и Годрик с Хельгой, и даже Салазар понимали, что лишь беспросветная темнота незнания в душах этих людей порождает животный страх перед неведомым и непонятным. Это страх привязывал Рилу к каменному столбу на площади, это страх поджигал хворост в костре, это страх вопил устами послушных его воле людей проклятия в адрес той, которая всю свою долгую жизнь никогда не делала им ничего, кроме добра… Девушка подошла к Слизерину и обвила руками его шею, прижалась, стараясь хоть немного разделить его ношу, согреть, защитить от боли... Он вздрогнул, и выражение злобы исчезло с его лица, уступая место отчаянию. Он уткнулся лицом в ее волосы, давясь сухими рыданиями. Только при ней этот холодный, часто недобрый человек мог не скрывать своих эмоций, зная, что Ровена поймет. Поймет и простит.

- Поедем в Хогвартс, милый, - тихо сказала она, ласково поглаживая широкие плечи, обтянутые темно-зеленым шелком. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, прозрачные, как озерная вода:

- Ровена, ты уедешь со мной? – она не вздрогнула, не удивилась, потому что где-то в глубине души знала, что этот миг наступит. Может быть, именно поэтому она так сильно любила его, чтобы заглушить ощущение надвигающейся потери? С самого начала Салазар с трудом терпел в школе детей магглов или полукровок, считая их такими же, как и их недалекие и темные родители, страшившиеся любого знания, которое давало результат, отличающийся от того, что они могли себе представить. А представить себе они могли не так уж и много…

- Салазар, давай вернемся. Мне трудно говорить с тобой здесь. Нужно еще рассказать обо всем Годрику, - услышав имя Гриффиндора, Салазар немедленно напрягся:

- Ты что, шагу не можешь ступить без разговоров с ним? Он не господин нам, а один из нас! Или… он для тебя дороже, чем я? – она невольно улыбнулась мрачной ревности, прозвучавшей в его голосе.

- Салазар, то, что произошло, должно быть известно и ему, и Хельге. Хогвартс укреплен, но, возможно, придется укрепить его еще больше, если не удастся решить дело миром или просто стереть им память, наложив новые воспоминания. Но даже в этом случае, нам необходимо действовать сообща, присутствовавших на казни было слишком много. Прошу тебя, давай вернемся к разговору о твоем отъезде позже, - она говорила спокойно и твердо, глядя на него сухими глазами. Нет, она не заплачет при нем, ему и так тяжело сейчас. Потом, когда он уедет, она сможет выплакать все слезы, но только наедине с собой. Сейчас – нет. Внезапно он холодно усмехнулся и отстранился:

- Понятно… Ты знала, да? Ты всегда знала, что я уеду, что не смогу учить эту нечистокровную подлую свору, по недоразумению именуемую малолетними волшебниками. Поэтому ты и приняла сторону Гриффиндора и его послушной дурочки Хельги? Зачем ты тогда говорила мне о любви? Думаешь, что после моего ухода ты быстро отодвинешь Хельгу в сторону и обвенчаешься с этим безрассудным магглолюбивым идиотом? Я в этом даже не сомневаюсь, ты куда привлекательнее, чем она, - Ровена вздрогнула от его слов, словно от пощечины, но сдержалась.

- Нет, Салазар, ты не прав. Если ты так настаиваешь, изволь, я отвечу тебе сейчас. Да, я знала, что ты покинешь школу, ты слишком непримиримо относишься к детям немагического происхождения. Но у меня была надежда, что с годами ты поймешь, что они ничем не отличаются от детей волшебников. Если не мы и наши ученики, то кто поможет людям выживать? Они верят в нас, в нашу мудрость, в нашу силу, живут этой верой и надеются, что в их жизни тоже когда-нибудь случится чудо. Да, сейчас они жестоки и слабы, но это только от незнания. Пройдет время, и с нашей помощью они постепенно заменят магию более привычной наукой и привыкнут обходиться без нас. Но это будет не скоро. В тебе сейчас говорит горе, твоя ненависть к ним сильна, как никогда, но нельзя жить только этим. Ты всегда был слишком резок и непримирим, Салазар. Попробуй простить их. Да, они убийцы, но в их мире – это сейчас нормально, они так защищаются. Они как слепые, которые бродят во тьме, натыкаясь на деревья, рискуя каждую минуту свалиться в яму, попасть в болото или стать жертвой диких зверей, потому что они не видят света. Насаждая страх, ты вырастишь зло, а при твоих талантах весь мир может погрузиться в хаос. Если я уйду с тобой – начнется война, Годрик и Хельга будут защищать людей, но уже от нас. Я не хочу войны, не хочу видеть невежество и зло, я хочу, чтобы мои дети росли в разумном мире, и если ради этого мне придется всю жизнь нести знания людям – я это сделаю, даже в ущерб своим чувствам. Я люблю тебя, и всегда буду любить, но сейчас речь не о чувствах двух людей, а о возможности с помощью магии сделать мир лучше и светлее. Если нет, то пострадает не только Рила, а тысячи таких, как она. Мы – волшебники и на нас лежит слишком большая ответственность. Без людей мы – ничто, нас слишком мало, мы просто будем постепенно вырождаться, вот и все. Став мудрее, люди будут чувствовать себя сильными, поймут, что добро делать не только можно, но и необходимо, - Ровена понимала, что ей не убедить его, но разум подсказывал, что попытаться все же стоит. И потом, как она сможет жить без него? Без его умных и точных советов, без привычной язвительной ухмылки, без ощущения его спокойной несокрушимой силы, без глубоких черных глаз, которые при одном взгляде на нее всегда теплели, словно темная вода в озере после долгого жаркого дня. Но она не может уйти с ним, слишком многое от этого зависит. Сейчас доводы разума куда важнее, чем разбитое сердце.

Салазар отвернулся, поднял волшебную палочку и направил ее на привязанное к столбу тело Рилы. Вспыхнул яркий огонь и через несколько мгновений у подножия столба лежала только кучка легкого пепла. Второй взмах палочки сотворил маленькую шкатулку из черного дерева и запечатал в ней прах. Салазар спокойно поднял шкатулку и положил во внутренний карман мантии. Пройдя мимо Ровены, он быстро отвязал свою лошадь и вскочил в седло. Пока она отвязывала свою, он резко пришпорил коня и ускакал, но потом вдруг вернулся, подъехал ближе и сказал:

- Я не знаю, любила ли ты меня, Ровена, но я любил тебя. Ты предала нашу любовь ради служения кучке существ, недостойных называться людьми. И я проклинаю тебя за это. Все твои потомки будут умны и талантливы, смогут нести знания в мир людей, но никогда никто из них не будет счастлив, потому что вы не заслуживаете быть счастливыми. Барахтайтесь в вашем слюнявом всепрощении, стройте логические доводы, убеждайте других в необходимости мудрости и добра – зло все равно сильнее и ты в этом убедишься, как убедилась сегодня. Но ради любви, которую я питал к тебе и ради Рилы, которая тоже любила тебя, я даю тебе один шанс – если я или кто-то из моих потомков сможем убедиться в правоте твоих слов, то найдем тебя или женщину твоей крови и попросим простить нас и научить прощать других. Тогда наша прошлая любовь откроет двери памяти, и мы сможем узнать друг друга. Судьба всего моего рода будет в твоих руках, проклятие спадет, и ты сможешь отомстить, если захочешь,
Салазар что-то прошептал, из палочки вылетел серебристо-зеленый луч и попал в грудь Ровены, которая даже не попыталась защититься. Вместо этого она долгим взглядом посмотрела ему в глаза:
- Я не стану проклинать тебя, любимый. Я буду просто ждать. Ждать, когда ты вернешься, потому что я права, и ты убедишься в этом. Я знаю, что для этого тебе придется пройти через тьму, сделать много ошибок и причинить много страданий. Я прощаю тебе то, что ты сейчас сделал, потому что знаю, как тебе больно. Я люблю тебя, но не могу изменить свое решение. Было время, когда ты верил мне. Поверь и сейчас, что если даже через тысячу лет тебе понадобится мое прощение и любовь – возвращайся и я приму тебя. Только, пожалуйста, оставайся человеком… лишь человеку дано умение раскаиваться и понимать. Прощай, Салазар, и помни – я жду тебя, чтобы научить прощать.
Несколько мгновений Салазар Слизерин пристально вглядывался в ее лицо, спокойное и печальное, словно стараясь как можно надежнее запечатлеть в памяти черты той единственной женщины, которую любил. Затем он плотно сжал губы, нахмурился и без единого слова развернул коня. Ровена смотрела ему вслед до тех пор, пока знакомый темно-зеленый плащ не исчез из виду, даже не удивляясь, что он не стал аппарировать –Салазар до последнего надеялся, что она последует за ним. Из оцепенения ее вывел хлопок аппарации – Годрик и Хельга наконец-то прибыли.

3. Магические способности(не переборщите)
Говорят, что Ровена Рейвенкло позже всех из основателей обнаружила в себе магические способности - в семнадцать лет, до этого она просто считалась невероятно талантливой девушкой, обладателницей различных дарований и развитого ума, а как только была наречена ведьмой, сразу же стала Великой.
4. Амуниция
?
5. Амбиции
Есть немного.
6. Внешность
Высокая, стройная девушка с русыми волосами и серыми глазами. Одевается просто, но изысканно, предпочитает светлые мантии, и такого же цвета платья. Волосы обычно носит распущенными, или забирает в хвост, закалывая заколкой. Косметикой не пользуется, посколько девушке дарована природная красота.
7. Характер
Ровена мудрая, смекалистая, трудолюбивая. Стихия Ровены  - воздух, а любимый цвет синий и бронзовый. Герб Райвенкло синий с изображением орла.

Salazar
Насчет амуниции, я не сразу сообразила , да...
А Годрика жаль...

Salazar
Оки) ник мне раздели плиз)